Роман Янушевский: Центр по изучению мозга при Бар-иланском университете провел целый ряд исследований относительно того, как влияет на детей-репатриантов окружающая среда. Дома они слышат один язык, на улице совсем другой. Как это влияет на них? Помогает или мешает их развитию? Сегодня с нами в студии доктор Шарон Армон-Лотем, специалист, проводивший эти исследования. Добрый вечер. Вы можете рассказать нам, что такое “языковая недостаточность”?
Шарон Армон-Лотем: Наше исследование затронуло целый ряд групп населения – как детей, которые говорят только на иврите, так и детей, которые говорят по-русски дома, а в садике на иврите, или английский дома и иврит в садике, или детей, с которыми говорят на иврите и на амхарском, и так далее. И мы задавались вопросом: каким образом можно обеспечить гарантию того, что ребёнок усвоит как следует язык, на котором говорят и в садике и дома, и что может ему помешать в этом процессе. И оказывается, гораздо большее влияние оказывает не окружение, а физиологические особенности самого ребенка.
Роман Янушевский: Например?
Шарон Армон-Лотем: Мы выяснили, что двуязычные дети… Даже еще конкретнее – дети, которые дома говорят на русском, а в три-четыре года идут в садик и говорят там на иврите, если посмотреть на их языковое развитие… Я говорю о детях, которые развиваются нормально, через год-два в садике он спокойно усваивает иврит, и его знание иврита тождественно знанию ребёнка, который от рождения говорит только на иврите. То есть, в плане владения ивритом они ничем друг от друга не отличаются. Возможно, у них будет небольшая разница в словарном запасе, он будет знать меньше слов на иврите, но если сложить его словарный запас и русского, и иврита, и понятийные запасы, то у него они будут гораздо больше. Так что ребенок с нормальным развитием усвоит второй язык без всяких проблем, на том же уровне, на котором им владеет “одноязычный” ребёнок. Волноваться не о чем.
Что еще показывает наше исследование? Что не стоит слишком беспокоиться, если у ребенка проблемы с языковым развитием. Даже если родители видят, что и родной для него русский язык он усваивает с трудом, все равно потихоньку ребенок усвоит и русский, и иврит. Если у ребенка имеются речевые нарушения, и ему трудно усваивать русский, в Израиле разработаны методики, при которых он в любом случае усвоит иврит, а потом в результате сможет говорить на обоих языках. Возможно, он будет хуже знать эти два языка, но не по причине своей двуязычности, а из-за своих ограниченных физиологических возможностей. Но в такой ситуации есть и преимущества, а не только недостатки.
Роман Янушевский: Какие преимущества?
Шарон Армон-Лотем: Во-первых, его понятийный спектр будет гораздо шире. У него будет намного больше гибкости в мыслительных процессах. Он будет знать, что любое понятие можно выразить двумя способами. Это выражается в том, как эти дети рассказывают истории. Их истории богаче, чем истории обычных детей, они рассматривают происходящее с разных позиций, они высказывают две точки зрения, а не одну.
Еще один очень яркий элемент – если взять не лингвистические их способности, а, например, когнитивные способности, скажем, поиск определенного образа в абстрактных картинках, то дети с речевыми нарушениями, говорящие только на одном языке, сталкиваются с огромными проблемами в решении этой задачи. А последние наши исследования выявили, что именно ребенок-билингва, даже с проблемами речевого развития, делает это лучше, чем дети без таких проблем, но говорящие только на одном языке. Сам по себе тот факт, что ребенку приходится переключаться с языка на язык, лавировать между языками, развивает мыслительные способности, которые позволяют ему маневрировать, применяя различные способы познания мира и обработки информации. Да, это побочное явление, но оно очень помогает этим детям.
Роман Янушевский: А способна ли наша система просвещения выявлять детей с трудностями в освоении языка и помогать им?
Шарон Армон-Лотем: Когда речь идет об одноязычных детях, то, как правило, да. Потому что если одноязычный ребенок пришел в садик и еще не может толком говорить, то проблема очевидна. Когда мы сталкиваемся с двуязычными детьми, возникает проблема. Потому что воспитательница в детском саду видит ребенка, который пока не говорит на иврите, и она не знает, насколько он знает русский, или английский, или французский, или амхарский. Она просто видит ребенка, который не знает иврита. И у воспитательницы есть два варианта. Либо она скажет – прекрасно, он двуязычный, ему надо выучить иврит, и это пройдет. В девяноста процентах это так и есть. Либо она решает, что у него нарушения речевого развития, отправляет его к психологу, и тот уже определяет, имеем ли мы дело с реальной проблемой или с преходящей.
Опытные воспитательницы знают, что возможны оба эти варианта. Но при этом они, как правило, не в курсе, как ребенок ведет себя дома. Они видят лишь поведение ребенка в детском саду. И одним из практических результатов наших исследований стала специальная анкета, с помощью которой врачи-психологи опрашивают родителей. И таким образом выясняется, как именно протекает речевое развитие и насколько на него влияет наличие второго языка. И в результате назначаются правильные процедуры.
Роман Янушевский: Спасибо, что пришли к нам в студию и раскрыли эти интересные факты.
Шарон Армон-Лотем: Большое спасибо.