Но вот в 1995 году, при деятельном участии Александра Солженицына и его супруги, а также директора парижского издательства ИМКА-пресс, Никиты Алексеевича Струве, в Москве возникла организация – Библиотека-Фонд Русское Зарубежье, – которая поставила своей задачей возвращение в Россию культурного и духовного наследия российской диаспоры. Для пополнения библиотеки из США, Струве обратился к моей бывшей соученице по русской гимназии в Мюнхене, Ольге Петровне Раевской-Хьюз, ставшей профессором русской литературы Калифорнийского университета в Беркли. Дав свое согласие на участие в этом проекте, она выдвинула мою кандидатуру для деятельности по собиранию книг на Восточном побережье Америки. К тому времени, после многих лет работы на радиостанции «Голос Америки», я уже вышла на пенсию, и предложение заняться сбором книг представилось мне логичным продолжением деятельности, направленной на общение с Россией – пусть теперь не «эфирное», а литературное. К этому делу я привлекла ныне покойного доктора исторических наук Никиту Валериановича Моравского и Галину Сергеевну Туник-Роснянскую, имеющую докторат по лингвистике и долголетний опыт дипломатического переводчика. Так возникло ядро организации, которую мы оформили как Комитет «Книги для России». Впоследствии к нам примкнули на Западном побережье Аста Александровна Аристова, чьи статьи печатались в эмигрантских газетах, а на Восточном – долголетний сотрудник Библиотеки конгресса США, Наталия Борисовна Монтвилова, доктор медицины Николай Сергеевич Трегубов и Елизавета Николаевна Борисова, в прошлом моя коллега по «Голосу Америки».

 

На сегодняшний день, благодаря широкому отклику среди русской общественности в США и ряда американских друзей, Комитет снарядил для России десять морских контейнеров с вышедшими в эмиграции изданиями. Общее количество доставленных в Россию книг и периодики составляет примерно 100.000 экземпляровю. Кроме того, были пожертвованы музыкальные пластинки, кинохроники, альбомы фотографий, военные медали и разные архивные материалы, связанные с историей эмиграции. Вся деятельность проводится на добровольных началах, и члены Комитета, естественно, работают безвозмездно.

Главный адресат Комитета в России – Дом Русского Зарубежья им. Александра Солженицына (ранее Библиотека-Фонд Р.З.), который вырос в крупный комплекс на Таганском холме. Он сочетает функции библиотеки, архива, музея, издательства и научно-просветительского центра. Все эти функции посвящены феномену российской эмиграции. А поступающие туда дубликаты книг дают возможность обогащать другие библиотеки России и Ближнего Зарубежья. Таким образом, пожертвования из Калифорнии, Нью-Йорка, Флориды или Аляски, проникают и в самые дальние уголки России.

Учитывая специфику Дома Русского Зарубежья, наш Комитет проводит работу по сбору архивных материалов, фотографий, звукозаписей эмигрантов-исполнителей, живописи и всего того, что может служить свидетельством культурной, духовной и профессиональной жизни нескольких поколений российской диаспоры. Поступившие от нас документы и публикации, а также картины живущих в Америке русских художников, уже не раз выставлялись в Москве. Можно также отметить, что в Россию было доставлено 15 работ известного нью-йоркского художника Сергея Голлербаха. 12 из них переданы художественному музею в Нижнем Новгороде. Открытие постоянной коллекции картин Голлербаха состоялось там в июне 2008 года. Остальные стали частью художественной коллекции Дома Русского Зарубежья в Москве.

Стараниями нашего Комитета, передавшего туда рукописи русско-американских авторов, в Московском издательстве «Русский путь» вышел ряд книг: Дмитрий А. Левицкий. Жизнь и творческий путь Аркадия Аверченко, Елена Якобсон. Пересекая границы, Никита В. Моравский. Остров Тубабао, его же ­ Глазами русского американца; Людмила Флам. Вики – княгиня Оболенская, а также вышедший под ее редакцией сборник очерков и воспоминаний, Судьбы поколения, посвященный людям, родившимся в 20х-30х годах в эмиграции или ставшими эмигрантами в результате Второй мировой войны. Последней из этой серии вышла книга Сергея Туник под названием «Белогвардеец». Еще была переиздана книга Юрия Елагина Укрощение искусств. Ныне готовится к изданию посмертная книга Н.В. Моравского, посвященная его отцу – Валериану И. Моравскому, свидетелю и участнику событий на Дальнем Востоке в эпоху Гражданской войны. Отдельно, в издательстве «Эра», вышла доставленная нашим Комитетом рукопись Виктора Н. Челищева Охотники (хроника).

Еще в самом начале нашей деятельности, откликнувшись на призыв устроителей торжеств по поводу 850-летия Москвы, мы подготовили выставку материалов, дававших представление о связанной с Россией публицистической и общественной деятельностью в США. Сюда вошли книги дочери Льва Толстого, Александры Львовны, а также брошюры и фотографии, свидетельствующие о работе основанного ею благотворительного Толстовского фонда и так называемой «Толстовской Фермы», расположенной близ Нью-Йоркa. По прибытии в Америку,в ней нашли временное прибежище более 6.500 русских беженцев. Всего при содействии Толстовского фонда в США после Второй мировой прибыло 23.000 человек. Позже я обнаружила и отправила в Москву звукозапись интервью с Александрой Львовной, проведенного мною для «Голоса Америки».

Среди экспонатов, отправленных к московским юбилейным торжествам, естественно, было немало периодических изданий и публикаций, вышедших в различных издательствах на американской земле, в том числе и в Канаде (издательство «Заря»). Среди периодики, назовем экземпляр юбилейного номера по случаю 75-летия выходившей в Нью-Йорке газеты «Новое Русское Слово», основанной в 1910 году. Эта старейшая русская ежедневная газета недавно прекратила свое существование. Сегодня старшинство принадлежит выходящей в Сан-Франциско еженедельной газете «Русская Жизнь».

Другими юбилейными экспонатами были 100-й и 200-й номера выходящего в Нью-Йорке «Нового Журнала», который появился в Новом Свете в качестве продолжателя парижских «Современных Записок», вынужденных закрыться из-за начала войны. В дальнейшем мы переправляли этот достойный «толстый» журнал десятками, если не сотнями экземпляров.

Посланы были в Москву и экземпляры престижных «Записок Русской Академической Группы в США», которые начали выходить в 1967 году и продолжают выходить по сей день. Представленные на нашей экспозиции номера (за 1994 и 95 гг.), в основном, касались русской эмиграции и ряду ее наиболее выдающихся деятелей.

Из периодических изданий видное место занимал на экспозиции литературный альманах, который выходил в Филадельфии сперва под названием «Перекрестки» (представлен номером за 1978 г.), а позже – «Встречи» (представлен был номером за 1996 г.). Его бессменным редактором на протяжении 30 лет была, поныне здравствующая, выдающаяся поэтесса эмиграции Валентина Синкевич. В течение трех десятков лет альманах служил форумом для поэтов всех волн и поколений, находящихся вне России.

Замечательным даром для нашей экспозиции были и книги, полученные от директора издательства Musica Rossica (Русская музыка), музыковеда В.П. Морозана в г. Мэдисон, шт. Коннектикут. Тут были богато изданные: Сергей Рахманинов; Полное собрание духовно-музыкальных произведений, Петр Чайковский; Полное собрание духовно-музыкальных произведений и Василий Титов и русское барокко, а также объемный каталог этого прекрасного издательства.

Посланы нами были книги издательств, которых сегодня уже нет, но которые в свое время сыграли неоценимую роль, знакомя читателя с запрещенными в СССР авторами и литературой. В первую очередь, это было издательство им. Чехова, выпустившее в Нью-Йорке за 1952-56 гг. более 150 названий книг. Отправив для выставки несколько образцов этого издательства, мы впоследствии дополнили их остальными его книгами, иногда во многих экземплярах.

Другим важным издательством был Ардис – детище американского профессора, поклонника и знатока русской литературы, Карла Проффера и его жены Эллендеи. Можно сказать, что никто так много не сделал для популяризации в Америке современных русских писателей, как они. Издательство помещалось в подвале их дома в университетском городе Лансинг, шт. Мичиган. За 25 лет существования, Ардис выпустил более трехсот книг русских авторов в переводе на английский и примерно двести названий в русском оригинале. Профферы первые в Америке обратили внимание на произведения Набокова, относящиеся к его русскому периоду и, с благословения автора, переиздали 25 из них (в нашем выставочном собрании был Соглядатай Набокова, изданный Проффером в 1978 г.). Они же «открыли» для Америки Иосифа Бродского. Ими были изданы воспоминания Надежды Мандельштам, с которой Профферы подружились во время поездок в Москву, и много других запретных советских авторов. И это они же вывезли на Запад и издали альманах «Метрополь», который группа литераторов, во главе с Василием Аксеновым, отважилась выпустить в СССР, минуя цензуру (1980 г.). Со смертью Карла Проффера издательство прекратило свое существование, но многое из опубликованного Ардисом «тамиздата» было нами переправлено в Россию, а сегодня уже и переиздано там. Архив же Ардиса находится в Мичиганском университете и ждет своих исследователей.

Еще упомяну издательства «Эрмитаж», которое продолжало линию «Ардиса», и «Хронику-Пресс», основанную в 1978 г. в Нью-Йорке правозащитником Валерием Чалидзе. Главное направление этого издательства было сосредоточено на советских диссидентах и правозащитниках. Недаром, наряду с другими публикациями оно выпускало «Хронику прав человека». Всего за двадцать лет издательство Чалидзе выпустило сто названий.

Представлены нами были и образцы американских университетских изданий на русские темы, а также публикации издательства Modern Russian Literature and Culture («Современная русская литература и культура»), редколлегия которого состоит преимущественно из профессуры Калифорнийского университета в Беркли. В подборке, сделанной для московской юбилейной выставки, были собрание стихов, жившего в Калифорнии поэта Николая Моршена (1996 г.), книга Наталии Резниковой Огненная память, ее парижские воспоминания о писателе Ремизове (1980), и каталог издательства.

Приложили мы и некоторые архивные материалы, в частности, Литературного Общества имени А.С. Пушкина, основанного в Нью-Йорке в 1935 году. Из другой области, любопытной находкой было письмо американского архитектора Флетчера Стиля, посетившего Москву зимой 1927 года. Стиль интересовался искусством и зодчеством, но не мог не обратить внимания на происходящие после смерти Ленина перемены: укрепление самоличной власти Сталина и вынужденную изоляцию страны от остального мира. Те кому раньше жилось лучше, – писал Стиль, – хотели бы быть не только русскими, но и европейцами; кому жилось хуже, тем, по всей видимости, безразлично, лишь бы было лучше.

Говоря о материалах, полученных не от эмигрантов, а от «исконных американцев», следует отметить бесценный дар Дому Русского Зарубежья, сделанный профессором Джоном Глэдом – звукозаписи его интервью со многими русскими писателями, оказавшимися в Америке. Заслуга нашего Комитета в том, что мы познакомили его с директором Дома Зарубежья, Виктором Александровичем Москвиным, приезжавшим в США по нашему приглашению.

Недавно от сына изобретателя Игоря Сикорского, Игоря Игоревича, пришла из Коннектикута, где он живет, бандероль – собранные им размышления его отца на религиозные и духовные темы. По-английски он озаглавил это: «In Search for Higher Realities: The Spiritual and Political Philosophy of Igor Sikorsky Senior» (В поисках высшей реальности: духовное и политическое мировоззрение Игоря Сикорского старшего). Рассуждения Сикорского-изобретателя, в которых он рассматривает вопросы религии с точки зрения человека науки, несомненно найдут своего исследователя и переводчика на русский язык. Попутно отмечу, что глубокая религиозность Игоря Сикорского нашла свое выражение и в выстроенной им церкви в городе Страдфорд, Коннектикут. Этот небольшой православный храм, увенчанный золотым куполом, действует по сей день.

А вот из более давней истории. В Вашингтоне жил тонкий ценитель литературы Владимир Федорович Мансветов. Он приехал сюда в 1950-х годах, когда из Нью-Йорка в столицу перевели радиостанцию «Голос Америки», и занял должность начальника Отдела культуры русской редакции. Родился Мансветов в 1904 году в Енисейске. Позже семья переехала в Москву. Его родители были убежденными революционерами–социалистами, но после большевистского переворота им, как видным «эсэрам», пришлось в 1918 году покинуть Москву и уехать в Сибирь. Там супруги Мансветовы приняли участие в восстании против большевиков под знаменем Учредительного Собрания. В 1920 г. Федор Северьянович Мансветов был избран Председателем Народного Собрания Дальневосточной Республики, а два года спустя семья вынуждена была навсегда покинуть Россию. Вначале Мансветовы поселились в Праге, где Владимир стал участником литературного кружка «Скит поэтов». Его стихи печатались в сборниках этого кружка и в других эмигрантских изданиях. В 1940 году ему удалось эмигрировать в Америку. Здесь он встретил свою вторую жену Юлию (первой была поэтесса Мария Андреевна Толстая, внучка Льва Толстого). В 1974 году Владимир Федорович скончался. Его вдова пережила мужа на много лет. Незадолго до смерти она передала мне любопытную рукопись своей покойной свекрови – Софьи Амвросиевны, которая ребенком попала со своими родителями в Минусинск, на границе с Монголией, куда ее отец был сослан за революционную деятельность. Туда же были сосланы и Ленин с Крупской, у которых юная Соня проводила много времени.

В ранних воспоминаниях Мансветовой – Ленин изображается как добрый дядя, заботливо относящийся к детям. Разочарование в власти большевиков, во главе с Лениным, наступит позже, когда от нее придется бежать, спасая свою жизнь. Но тогда, в далекой ссылке, девочка Соня не только часто бывала у Ульяновых, но и служила будущему вождю переводчицей, так как она бойко болтала по-татарски. Оказывается, Ленин проявлял большой интерес к шаманизму и, по ее словам, серьезно занимался его изучением. Вместе с Соней он присутствовал на шаманских «мистериях». Однажды он настоял на том, чтобы отправиться с ней в становище Великого Шамана минусинских татар. Ульянову хотелось увидеть его «камланье» и услышать относящиеся к себе пророчества Шамана. К этому сеансу Шаман готовился четыре дня. Мансветова описывает весь запомнившийся ей ритуал: игру музыкантов, странную пляску самого Великого Шамана, его транс и, наконец, возгласы: О, Великий Господин, зачем ты вызвал меня, зачем послал в Страну Вечности меня, смертного, узнавать о судьбе бессмертных… Я видел много, много народу… там столпились и те, кто ушли в Царство Вечности и те, кому суждено явиться на свет. Я видел много, много знамен и воинов без конца, на конях и пеших… Мне страшно, я погиб…Под конец мистерии разразилась сильнейшая гроза.

Соня выросла, стала врачом, но продолжала интересоваться шаманизмом. По ее наблюдениям, шаманы обладают не только знанием лекарственных трав, но и такими знаниями, которые не поддаются рациональному объяснению. Мансветова утверждает, также, что Ульянов-Ленин, находясь в ссылке, был недалек от того, чтобы посвятить себя всецело изучению этнографии, в частности шаманизму, археологии и другим сродным наукам. Она задает себе вопрос: что было бы с миром, если бы Ленин, вместо того, чтобы быть революционером, сделался ученым?

Рукопись Софьи Мансветовой передана нами в архив Дома Русского Зарубежья.

Никогда не знаешь, что найдешь в присланной коробке книг или, когда люди просят зайти, чтобы взять книги из их библиотеки. Так была обнаружена антология русских писателей в переводе на испанский язык. Это – заслуга покойного Зиновия Юрьевича Арбатова, автора романа Таня Ветрова, который вышел в Берлине в конце двадцатых-начале тридцатых годов. В Испанию Арбатов приехал в 1951 году, зашел в книжную лавку, чтобы заказать нужный ему словарь. Когда он назвал свою фамилию, приказчик спросил, не он ли автор Тани Ветровой? Оказывается, книга, в переводе на испанский, была в Испании очень популярна, что открыло Арбатову путь к плодотворной литературной деятельности в новой стране. Главным делом его жизни сделалось составление антологии, которую стало выпускать в Барселоне издательство «Планета». Всего вышло семь больших томов. Первые отведены классикам, последние два – писателям ХХ века, в том числе эмигрантам. В каждом томе несколько сот страниц – вступительные статьи самого Арбатова, посвященные биографии авторов и аналитическому разбору их творчества. Весь комплект этой серии, вышедшей под названием «Maestros Rusos», подарен для России дочерью Арбатова, Юлией Зиновьевной Петровой, живущей в Вашингтоне.

И еще возвращаюсь к Мансветовым. После смерти вдовы Владимира Федоровича, их дочь пригласила меня зайти в их опустевший дом, отобрать интересующие нас книжки. И какой это был клад уникальных старых изданий поэтических сборников пражских поэтов1920-х годов, с авторскими надписями и пометками! Среди них – серовато-зеленый томик «Ковчега», сборник Союза Русских Писателей в Чехословакии («Пламя» 1926) Указана его редакционная коллегия: Вал. Булгаков, С.В. Завадский, Марина Цветаева. В предисловии говорится: Трудно писать «в рассеяньи», не дыша воздухом родины. Тем не менее русские писатели пишут и за рубежом, оставаясь русскими. Не все они пишут о России, но все по-русски подходят к тому, о чем пишут. Быть лишенным отечества не значит утратить отечество.

Список наиболее примечательных книг и других материалов, обнаруженных за годы работы Комитета «Книги для России», можно было бы продолжить… То, что названо – лишь малая толика редких книг, документов и предметов, интересных самим по себе, но и отражающих, порой, необычные судьбы людей, оказавшихся в российской диаспоре.

Людмила Оболенская-Флам

Председатель Комитета

«Книги для России»