Часто называют русский язык «великим и могучим», ссылаясь на Тургенева. И при этом часто забываются следующие два эпитета – «правдивый» и «свободный». Вот если тексты на русском будут восприниматься в мире как правдивые и свободные, конечно, это будет повышать престиж русского языка существенно больше, чем искусственные меры поддержки. Но всё зависит ещё от того, сколько денег и на что стоит выделять.

 

Конечно, система разного рода русских культурных центров полезна, но создание их, как мне кажется, не всегда связано с эффективным расходованием средств. Возможно, я ошибаюсь – просто мне вообще сложно найти сферу жизни, где бы деньги расходовались эффективно.

– В постсоветских республиках большинство населения, хуже или лучше, владеет русским. Вероятно, можно считать задачей минимум способствовать тому, чтобы здесь русский язык не был оттеснён на периферию, чтобы люди по-прежнему умели говорить на нём?

– Верно. А зачем это надо? Почему мы этого хотим, кроме того, что надо отчитываться о числе знающих русский язык? Наверное, потому что традиционно русский язык был языком межнационального общения для народов, живущих на постсоветском пространстве. И в случае, когда такая потребность сохраняется, мы должны стараться её удовлетворить.

Кроме того, культура сама по себе является определённой ценностью, и хорошо, когда людям предоставляется возможность ею овладеть. Причём особенность культурных ценностей от других в том, что, разделяя их с другими людьми, мы сохраняем их у себя.

Только, когда мы намереваемся что-то сделать, нужно ставить перед собой конкретную задачу. Если мы собираемся пропагандировать высокую русскую культуру, то это нужно делать, и нужно думать как. А если задача состоит в том, чтобы люди общались на бытовом уровне, тут нужны другие подходы. 
Успех дела, помимо финансирования, зависит ещё от реалистичности задач, которые мы перед собой ставим.

– Нужно ли стремиться к поддержке чистоты русской речи в постсоветских республиках? Или нужно смириться с тем, что там происходит процесс адаптации русского языка к местным условиям и, как следствие, появляются региональные нормы?

– Нужно всячески поддерживать правильную русскую речь в России. А она у нас ни в коем случае не идеальна. Что касается появления новых региональных изводов русского языка – и сейчас есть региональные нормы, но я хотел бы сказать о другом. Русский язык имеет государственный статус в Белоруссии и официальный в некоторых постсоветских государствах. Но даже в Белоруссии русский мало отличается от государственного языка в России. Конечно, можно отмечать какие-то небольшие варианты. Например, на Украине говорят гривня, а у нас – гривна. Но это совсем мелочи. Другое дело, что живая речь начинает отличаться, но пока ещё тоже не очень сильно.

– Если бы, предположим, украинские русисты издали словарь, в котором появились бы эти самые местные нормы. Как нужно было бы к этому относиться?

– Я бы сказал, что это мелочь, на которую не строит обращать внимания. Дело в том, что у нас сейчас издают словари в Петербурге и в Москве. Их авторы сами не замечают, что в некоторых случаях по-разному называют предметы. Например, знаете ли вы такой предмет одежды – нечто вроде фуфайки, только с высоким воротником, облегающим шею?

– Водолазка?

– Да, любой человек в Москве скажет водолазка. А в Петербурге говорят реально бадлун, а в словарях пишут бадлон, а водолазку помечают просторечием. А на Украине говорят гольф. Есть вещи и более известные – шаверма, парадное в Петербурге. Возмущаемся ли мы тем, что в Петербурге эти слова вошли в словари? Нет, мы можем только сетовать, что их авторы не проявляют рефлексии и думают, что так говорят все.

– Как вы относитесь к идее введения экзамена для чиновников и депутатов по русскому языку?

– Идея хорошая, хотя мне трудно представить, как она будет исполняться… Существует закон о государственном языке. Я отношусь к нему скептически, потому что он противоречив, написан плохим языком, но некоторые полезные вещи с ним происходят. Например, утвердили четыре официальных словаря (имеются в виду рекомендованные Министерством образования в качестве «эталонных» «Орфографический словарь русского языка» Брониславы Букчиной, Инны Сазоновой и Людмилы Чельцовой, «Грамматический словарь русского языка» под редакцией Андрея Зализняка, «Словарь ударений русского языка» Ирины Резниченко и «Большой фразеологический словарь русского языка» с комментариями Вероники Телия. – Прим. ред.). Любой государственный служащий должен владеть сведениями из этих словарей, поскольку использует государственный язык. В этом случае становится понятно хотя бы, на что человека экзаменовать. Хотя это решение очевидно выгодно определённым издательствам, но раз такой закон принят, я бы предложил обязать чиновников иметь эти четыре словаря, ну а в перспективе и другие. При всей высоте культуры России, бытовая культура в некоторых отношениях очень сильно отстаёт, скажем, от англо-саксонских стран. Например, у нас люди не пользуются словарями. В Америке словарей издаётся намного больше, и кроме того, люди ими пользуются. Словарь – это дорога к успеху в представлении американцев. Если человек не знает, что значит или как пишется слово, он смотрит в словарь. А что делают у нас: звонят в службу русского языка, потому что не приходит в голову смотреть в орфографический словарь. Сейчас многие словари существуют в электронном виде, но люди и этим не умеют пользоваться. Было бы хорошо хотя бы повысить престиж грамотного письма и хорошей речи.

Беседовал Борис Серов

https://russkiymir.ru/publications/88035/